Ответы Святейшего Патриарха
Кирилла на вопросы молодых реставраторов и волонтеров, восстанавливающих храмы,
в Сергиевском зале кафедрального соборного Храма Христа Спасителя в
Москве 14 декабря 2019 года
– …В молодости Вы участвовали в
геологических экспедициях. Как, по Вашему мнению, экспедиция влияет на развитие
личности, ее рост и становление?
– Очень непростой вопрос. В 15 лет я решил
уйти из дома и пойти работать в геологическую экспедицию. Когда об этом узнали
мои родители, папа воспринял происходящее как волю Божию, а мама всячески
сопротивлялась, и первое, что она мне сказала: «Я очень боюсь, что ты попадешь
в коллектив людей, которые будут оказывать на тебя плохое влияние».
Я еще не представлял себе, что такое геологическая экспедиция, в голове была только романтика, и я подумал: а какое может быть плохое влияние?
Я еще не представлял себе, что такое геологическая экспедиция, в голове была только романтика, и я подумал: а какое может быть плохое влияние?
Но не знаю, чему бы я научился в первой же
экспедиции, если бы не главный геолог партии, мудрая женщина, которая ко мне
отнеслась как мать и никуда не отпускала. Можете себе представить: осень, идем
по болоту, все мокрые, грязные, поздно вечером приходим в какую-то деревню.
Кто-то пускает к себе на постой, кто-то нет, и первое, что делает мужская
половина – ищет чем бы согреться. Конечно, для пятнадцатилетнего мальчика
это было не самое лучшее окружение.
Но что, несомненно, помогало мне
справляться с этими вызовами, – ясное понимание того, кем я должен был стать. А
я хотел стать священником и понимал, что это – определенный этап моей жизни,
который нужно обратить во благо. Должен вам сказать, что такая установка мне
очень помогла: в конце концов я познакомился с интеллигентными, хорошо образованными
геологами, картографами (тогда я занимался картографией), которые меня многому
научили.
Так что в любом окружении, даже в том, что
несет в себе определенные культурные вызовы, можно находить нечто, что
способствует становлению личности. Но я бы не стал особо идеализировать свою
ситуацию… Еще раз хочу сказать: если у человека есть внутренняя позиция,
которой он дорожит и которую он готов отстаивать, то даже соприкосновение с
очень сильным вызовом, культурным и религиозным, или, лучше сказать,
антикультурным и антирелигиозным, можно обратить во благо.
У меня нет однозначной оценки моего личного
опыта участия в экспедициях. Но по крайней мере, я не сидел бы здесь с вами,
если бы результат был плохой.
–Нас часто спрашивают, зачем вы
восстанавливаете часовни и храмы в заброшенных местах, там, где никого нет. Как
бы Вы посоветовали на него отвечать?
– Вы знаете, так могут говорить люди,
которые просто не понимают, о чем говорят… В швейцарской деревне, особенно на
востоке страны, где-нибудь в кантоне Граубюнден, легко увидеть традиционный дом
с табличкой «XV век»… Нам же от прошлого мало что досталось, значительная часть
нашей истории была связана с деревянным зодчеством, которое сохранилось лишь в
малой степени. Поэтому то, что сохранилось, представляет собой несомненную
ценность, напоминая нашему народу о том, что в каждом селе был храм.
Летишь над Московской областью –
огромное количество храмов, поистине святая земля! Однако большинство из них
полуразрушены. Думаю, восстановление храмов, в том числе в дальнем Подмосковье,
может способствовать возрождению деревень. Доводилось видеть такую картину:
храм восстанавливается, вокруг ни одного дома, но уже какие-то люди сгружают
стройматериалы с грузовичка, и складывается впечатление, что хотят строиться.
Ведь места вокруг – невероятной красоты, а присутствие храма притягивает людей,
по крайней мере чтобы построить дачу и проводить на ней лето. Так что наши
храмы, даже руинированные, имеют очень большое значение; но оно будет еще
больше, если мы сумеем их отреставрировать.
– Какую роль, по Вашему мнению,
должны играть традиции в творчестве современного архитектора при проектировании
православных храмов?
– Очень
важный вопрос, поскольку сейчас появилась тенденция экспериментировать при разработке
архитектурного облика храмов, как в экстерьере, так и в интерьере. Вообще, Православие
– это традиционная религия в том смысле, что она сохраняет ценности прошлого.
Это не значит, что Церковь нечувствительна к современности, но потеря способности
охранять ценности прошлого грозит колоссальными опасностями для Церкви и общества.
Нам иногда говорят: «Как вы нечувствительны
к восприятию новых тем». Вы, наверное, слышали, какие упреки бросаются в адрес
Церкви: «вы несовременные», «вы нечувствительные», «вы не понимаете». На это мы
отвечаем: «У нас несколько иной взгляд. Для нас современность – это часть
исторического процесса. А если вы отрываете современность от прошлого, то это
очень опасно, потому что тем самым происходит ценностный разрыв.
Собственно говоря, в чем заключалась
катастрофа революции? В том, что революционеры добились искусственного разрыва
между прошлым и настоящим… Но почему революционеры отказывались от традиции? И
откуда современная тенденция пренебрегать традицией? Дело в том, что традиция
обязывает; традиционные ценности, которые вошли в плоть и кровь народа, имеют
нормативное значение. В частности, нравственность, основанная на евангельских
принципах, имеет реальные проявления в личной и общественной жизни.
Мы говорим, что этими ценностями нельзя
жонглировать, ими нельзя пренебрегать, потому что мы тогда потеряем свою
культурную идентичность, мы потеряем связь с нашими предыдущими поколениями. В
одной из бесед я привел простой пример: «Наверное, есть люди, которых не
устраивает церковная архитектура, и они бы хотели вместо храмов видеть какие-нибудь
современные здания, супермаркеты, еще что-то. Так вот, можно ли допустить снос
церковных зданий в угоду интересам и потребностям современного человека? Конечно,
нет!» Вот так же и в системе нравственных ценностей. Нам говорят: «Нужно от
этого отказаться, это несовременно». А мы говорим: «Не надо отказываться,
потому что это часть традиции, сформировавшей наш национальный облик».
Соединить современные вызовы с системой
традиционных ценностей – это и есть задача Церкви. Мы не можем отказаться от
ценностей, но мы должны быть чувствительны к вызовам современности, в частности
к тому, чем живет молодежь. И мы должны уметь актуализировать ценностные
традиции для того, чтобы они жили в сознании людей, а не отвергались как
ненужные экспонаты из прошлого.