7 января 2025 года, в праздник Рождества Христова, на телеканале «Россия 1» состоялся показ традиционного Рождественского интервью Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.
Вот уже скоро три года, как мы вместе со всей страной живем в условиях специальной военной операции, и мне кажется, мы уже даже как–то опасно привыкли к этим постоянным фронтовым сводкам. Да, мы слышим рассказы о героях, но ведь и о потерях тоже слышим… Можно ли это считать посланием Бога русскому народу, и как мы меняемся, и меняемся ли, или все–таки черствеем и все больше закрываемся от этих вызовов – как физических, так и духовных?
– Ну, от Бога не может исходить ничего плохого. Плохое исходит от другого, того, кто противоположен Богу, кто является его противником и кого мы называем диаволом. Вот от этой силы, конечно, исходит зло – зло, которое направлено на человеческую личность, и каждый человек подвержен так называемым искушениям. Если онтологически покопаться в этих искушениях, за ними будет стоять вот эта сила. Правда, не всегда все нужно списывать на темную силу. Иногда кто–нибудь маху даст в работе и говорит: «Ах ты, диавол искусил»; особенно в церковных кругах употребляется такая поговорка, с тем чтобы сбросить с себя ответственность.
Но если говорить о событиях масштабных, то в конфликтах, опаснейших для всего рода человеческого, как и в конфликтах, которые возникают на ровном месте, в общении между людьми, – мы, верующие, видим руку темной силы. Есть Бог, а есть противоположная сила. И те, кто ни в Бога не верит, ни в противоположную силу, – это люди полностью разоруженные. В том смысле, что они, пытаясь все решать своими собственными силами и нередко не находя этих сил, впадают в отчаяние от того, что проблемы не решаются.
А ведь именно так нередко разрушаются семьи, именно так возникают конфликты между поколениями. Но религиозный человек, опираясь на свою веру в Бога и особенно на очень важный инструмент, который соединяет человека с Богом, то есть молитву, реально может привлекать и привлекает силу Божию, в том числе для решения проблем, в которых самому тяжело разобраться. И ответы получает такой человек; а если бы люди не получали ответ на молитвы, никакой религии (что в переводе с латинского означает «связь»), то есть связи с Богом, никто бы не чувствовал.
Ответ на молитву является самым сильным доказательством бытия Божия. И то, что люди молятся, свидетельствует о том, что это реальность. Это не миф, не какое–то заблуждение, не психическое отклонение, а это реальность. Молитва соединяет нас с Богом, и это единственная сила, посредством которой мы можем привлекать высшую Силу для решения наших земных проблем.
И ведь Господь откликается. Иногда, встречаясь с кем–то, кто приходит за советом, – ну, к Патриарху за такими советами сейчас уже редко кто приходит, – а вот когда я был священником, и даже епархиальным архиереем, многие приходили. Вопросы иногда были бытовые, совсем–совсем простые, но для человека–то непростые! И когда в ответ на все это приходилось говорить: «Ты все–таки к Господу обратись, помолись», некоторые спрашивали: «А удобно? Вот с таким простым житейским вопросом, совсем простым, бытовым?» Я всегда говорил: «К Богу удобно обращаться с любыми вопросами, но на одни Он ответит, а на другие не ответит»…
Ваше Святейшество, Вы неоднократно говорили, что у нас существует проблема неоязычества. А не кажется ли Вам, что люди просто уходят туда оттого, что не могут получить ответы на какие–то свои вопросы?
– Никаких интеллектуальных посылов, никаких интеллектуальных причин нет, чтобы обращаться к язычеству. Язычество – это, выражаясь лингвистическим языком, плюсквамперфект, давным-давно прошедшее время, полностью закончившееся. Человечество прошло после этого через такие важные этапы культурного и религиозного развития, что обращаться к язычеству может либо человек с не совсем нормальной психикой, либо тот, кто создает некую квазирелигиозность, псевдорелигиозность, направленную на борьбу с подлинной религиозностью. А такой замысел может существовать, тем более что большой процент нашей молодежи недостаточно воцерковлен.
Примеры из языческого эпоса – героизм, мужество, жестокость и так далее – действительно могут кого–то вдохновлять. Но если так, это очень печально. Глубоко убежден, что по этому пути не может идти образованный, интеллигентный человек, знающий историю своей страны, историю своей культуры, даже если он и не вполне воцерковленный. А если воцерковленный, то это уж совсем недопустимо. Думаю, это очередная блажь, которая придет и уйдет, потому что интеллектуальных и подлинно исторических корней у этого явления нет. Но даже какая–то, простите, дурь, временно охватившая общество, может иногда иметь очень опасные последствия.
На проблему миграции Вы указали буквально одним из первых в нашей стране – на своем высоком уровне. Вы указали на угрозу изменения российского культурного кода в результате приезда в нашу страну миллионов людей, которые часто и по-русски не говорят… На Ваш взгляд, какое здесь должно быть решение?
…Все эти требования привлечь дешевую рабочую силу проистекают от тех, кто просто не хочет потерять какую-то часть своих доходов. Но если мы обогащаемся за счет других, то повторяем тем самым страшную ошибку колониальных стран. Поэтому для интегральности нации, даже если в ней много этносов, очень важно, чтобы не было ситуации, когда эти этносы относятся к совершенно разным культурам, когда мигранты считают своим долгом сохранять все, что они привезли, отстаивать это, нередко в прямом столкновении с местными жителями. Поэтому с очень большой осторожностью нужно относиться.
Кстати, многие из тех, кто приезжает из Средней Азии, очень себя хорошо ведут, хорошо работают, ну и зачем же таких людей обижать? Их не надо обижать. Но должен быть все-таки, на мой взгляд, государственный контроль, касающийся пропорций, и в первую очередь нужно привлекать рабочую силу в тех секторах экономики, где она действительно нужна, и в тех объемах, которые действительно требуются, ну и предоставлять какие-то более или менее человеческие условия. Но необязательно эта миграция должна на всю жизнь связывать себя с Россией. Все это требует государственного регулирования. Но нужно с пониманием относиться, в том числе, и к нуждам тех людей, которые сюда приехали. Они не должны быть людьми десятого класса, не должны жить в нищете.